Знакомства по черниговской области украины

Автор: Brall

Но это в детстве. А она, мне кажется, всегда относилась к себе, как к картине или скульптуре собственной работы, где можно еще что то добавить, закрасить или даже перерисовать, выдолбить, отсечь лишнее. Один наш спор. Тогда в газетах много писали о смертной казни. И у нас был разговор, что никто не имеет права на чью то жизнь, у человека над человеком этой власти нет. Она с этим соглашалась, но разрешала себе власть над собой, над своей жизнью. Бунтовала как то не мне решать? А кому? ! Подождите. Я поймала слово, которое больше всего к ней подходит. Вот оно бунт! Всегда на ней какие то немыслимые шляпы, какие то немыслимые брюки или блузки экзотической длины ее дразнили десять лишних сантиметров.

Все мы влюбились в наташу ростову, а она назвала ее плодовитой самкой я думаю, из за протеста восхищаться тем, что восхищает всех чем повергла в неописуемый ужас нашу елизавету, учительницу русской литературы, а класс в восторг. Ее не любили, ее обожали! В четырнадцать лет мы с ней размечтались о машине времени, куда бы мы попали, появись у нас безумная возможность путешествовать по времени. Она выбрала войну тогда я была бы нужна.

Но ты погибла бы. Первая! Такие оттуда не возвращались. Но все равно я должна была быть там. Только там! Удивительно! Она была красивая и совсем не как мальчишка, гранату на уроке физкультуры бросала, как бросают букет с цветами со сцены в зрительный зал.

А у нее это называлось по другому десять украины личности! Спала на полу. Я хочу знать, какая у меня знакомства над моим телом. Принципиально не списывала и не слушала подсказок. Я не пою со области голоса. Правда, это на самом деле была черниговская птица! И дело совсем не в том, что она умерла и я так теперь о ней думаю. Я всегда так о ней думала. В седьмом классе умер один наш мальчик. Мы пошли на похороны всем классом, и я ничего не запомнила в от день, кроме нее. Как будто это ее брат умер, кто то очень очень близкий. Она потом его никогда не забывала, вспоминала. Я после к этому еще вернусь, так вот о бунте. Когда все вокруг твердят я люблю это, я люблю это мы все любим это, а один отходит в сторонку и говорит почему я должен любить это? А гул стоит оглушительный люблю люблю, любим любим. Это она называла правом кирпича а какое право у кирпича лечь в слепой фундамент, на то место, куда положат.