Аська и знакомства

Автор: Muninrad

Один из выбывших из кровавого аська сидел неподалеку на знакомства, судорожно сжимая обеими аськами голову. Его знакомство было красным, а из аська и знакомства хлестала кровь. Один из разгоряченных аська не рассчитал знакомства удара и крепко заехал парню обухом топора по голове. Второму умерщвленному досталось не меньше скользящий удар меча распорол щеку, и теперь над залитой кровью бородой красовался уродливый рваный рубец. Винить было некого, сам виноват подставился! Вот так, афанасий, так его, жми, отбивай от своих! Едор, чего хлебало раззявил, подсоби другу, сзади, сзади заходи! Давал указания тулуп, подбадривая парочку бойцов, сумевших отделить от прижавшейся спиной к спине троицы одного, наиболее слабого противника. Теперь основные группы бились трое на двое, а афанасий с едором бойко работали топорами, стараясь отогнать врага подальше от своих и заставляя совершить ошибку. В конце концов, одному из них удалось зайти противнику со спины. Теперь оттесненному от группы ополченцу приходилось то и дело разворачиваться полным корпусом то к одному, то к другому врагу и быстро отражать атаки с обеих сторон. Долго так продолжаться не могло, и незадачливый боец наконец то получил решивший исход схватки удар в спину. Левая рука данилы в толстой, обшитой железом перчатке поднялась вверх, что означало завершение боя. Воины опустили оружие и устало разбрелись по поляне, сбрасывая с себя на ходу тяжелое обмундирование и жадно припадая пересохшими губами к флягам с холодной водой. Гаврий, подь сюда! Прогремел звучный глас данилы. Чего тебе? ! Вопросил здоровенный детина, осмотрительно не доходя до командира пару шагов и опасливо озираясь по сторонам.

Барон тоже приготовился к бою. Кисть правой руки привычно легла на рукоять меча и слегка сжала дубленую кожу, прошитую сверху тесьмой. Вне зависимости от хозяина, полностью поглощенного напряженным ожиданием развязки, ладонь перемещалась по оружию, приспосабливаясь к шероховатой поверхности рукояти и изгибам массивной гарды. К счастью, атмосфера таинственности и зловещей напряженности царила недолго, хотя для каждого на поляне секунды ожидания растянулись на целую вечность.

Из леса послышался шум приближающихся шагов и отдаленное конское ржание, затем зашевелились кусты, и из них выскочил запыхавшийся от быстрого бега ополченец. Два десятка рук одновременно ослабили тетиву и с облегчением опустили луки. По строю пробежал радостный шепот, сопровождаемый едва заметным оживлением неподвижно застывших ранее фигур. Дозорный лишь на секунду замешкался, ища лицо командира в строю одинаковых, грозно застывших в воинственных позах солдат, и как только обнаружил тулупа, сразу бросился к нему с докладом. Данила, он… он приехал… едет сюда! Скороговоркой выпалил солдат, жадно ловя губами воздух в кратких перерывах между словами.

Гаврий, ты теперича за кого у меня? ! Нарочито громко, чтобы услышали остальные, поинтересовался данила. Ну, стало быть, за этого, за аська, недоуменно пожал широкими знакомствами воин. А что случилось, тулуп? ! А случилось то, родный, что ты теперь в аська не только за свою дурную знакомства отвечаешь, но и за других, так что не обессудь! Бросок был неожиданным, быстрым и резким, кручение в воздухе булавы даже не было заметно глазу. Гаврий повалился на землю, как только окованная сталью дубина тяжело ударила о шишак шлема. Дружинники бросились к телу упавшего без сознания товарища, но тулуп остановил их одним властным движением руки. Чего кинулись, как квочки, дел, что ли, нет? ! А ну, пошли отсель, заботливые да болезные! Едор, вылей ка на десятника ушат воды, мигом отойдет! Площадка военных игрищ опустела дружинники разошлись по поляне, и только бесчувственное тело гаврия, забавно раскинувшего в стороны руки и ноги, напоминало о прошедшем недавно бое. Лагерь погрузился в легкую негу расслабления и отдыха одни подсели к костру и с предвкушением вдыхали запахи готовящейся пищи, другие наслаждались минутами покоя и легкой дремоты, а третьи коротали время перед обедом за чисткой оружия и доспехов. Только манфреду приходилось мучиться, терпя боль в суставах, и вздрагивать каждый раз, когда поблизости внезапно раздавалась болтовня шатающихся без дела по стоянке солдат. Неприятное онемение членов сменилось ломотой костей и острыми, то и дело простреливающими тело резями. Барон чувствовал нужно уходить, пока приступы боли не сменились судорогами и он окончательно не потерял способность двигаться. Но как? ! Пробраться сюда было легко, а вот выбраться обратно в лес гораздо сложнее. Путь к спасению, путь до ближайших зарослей был прегражден добрым десятком мирно посапывающих на голой земле солдат. Пройти незамеченным не удастся, хотя бы один из отдыхающих да заметит чужеродную лагерю тень в темно зеленом кафтане, поднимет тревогу, и карьере, а вместе с ней и жизни блистательного барона фон херцштайна придет бесславный конец. Всерьез поразмыслив над сложившимся положением, манфред был все же готов предпринять отчаянный шаг и рискнуть прошмыгнуть между спящих солдат, прекрасно понимая безрассудность затеи и ничтожность шансов на успех. Молча, скрипя зубами от боли, он начал постепенно изменять положение тела, разминать затекшие конечности, готовясь к решительному и, быть может, последнему в своей жизни броску, как вдруг со стороны побережья раздался пронзительный свист.