Знакомства на 8888

Автор: Beazerim

Он всегда знакомства к этому знакомству и знает, как на него реагировать. Палач осторожно встал с кровати, стараясь не потревожить дашу. Можно было обвинить во всем ее, ее неожиданный срыв и необходимость вывести ее из кризиса. Но если даша только его оружие, то как можно ее обвинять? Для себя палач уже давно решил, что оружие не может нести ответственность за совершенное. Так он снимал с себя ответственность, но сейчас это делало его виноватым. Палач сильно потер лицо руками. Подошел к окну. Солнце уже не слепило. До наступления темноты еще было много времени, но горы встали между солнцем и раскаленным за ночь городом, и как ширма, не останавливая свет, делали его более мягким. Наступал момент, которое палачу, несмотря на его отвращение к летним курортам, почти нравилось.

В следующий день все это взлетит снова и снова упадет на следующую ночь и так до тех пор, пока вся грязь и все нечистоты города окажутся в воздухе, и люди не начнут ходить, разгребая застывающий воздух перед собой руками, пока каждый вдох не станет проникать в легкие с шуршанием, пока… либо пока небо не смилостивится и не смоет всю эту грязь дождем. На землю обрушатся потоки, и все все будет смыто и утоплено, все будет снесено и разрушено, все… палач встряхнул головой. Плохо, он никак не может вернуть себе ясный взгляд на окружающее, он слишком подвержен эмоциям. Все это застало его врасплох. Будто он перепрыгивал пропасть, и на полпути тело его сковало параличом.

Полет все еще продолжается, но уже понятно, что на финише будет не приземление, а падение. Палач поймал себя на том, что движется медленно и осторожно, будто боится разорвать плавающую в комнате тишину. Тысячи липких невидимых нитей облепили его тело, сковывали его движения и даже его мысли. Сняв на ходу с себя остатки одежды, палач вошел в ванную, стал под душ и повернул вентиль крана.

Люди, получив ежедневную знакомства солнечной радиации, расходились по домам и оставались там в ожидании ночи. В любое другое время и в любом другом месте ночь прекращала истерическую активность людей, но на курортах наступление темноты только открывало второй ежедневный приступ веселья. Днем солнце выдавливало толпы людей из домов словно зубную пасту из тюбика. Однородная масса ползла по улицам к пляжам и там застывала с небольшим перерывом на обед, когда под открытым небом оставалось только безумное солнце и безумцы, в это солнце влюбленные. Когда солнце садилось, людей на улицу как вакуумом высасывало опустевшее небо, и будто мухи, люди летели на огни и запахи набережной, и будто мухи бесформенным облаком зудели в неподвижном ночном мареве до тех пор, пока усталость наконец не укладывала их в постели. До утреннего приступа курортного безумия. Вот эту паузу между солнечным безумием и ночным сумасшествием и старался использовать палач для того, чтобы хоть на несколько минут прийти в себя от постоянного напряжения и чувства брезгливости. Иногда, когда позволяли обстоятельства, он просто сидел и наблюдал, как меняет небо свой цвет от полуденного оттенка расплавленного олова до черного цвета наступившей ночи. Потом на небе появлялись звезды и толпы людей снова начинали предаваться радостям жизни.